Автор: Георгий Члиянц (UY5XE)
Основной смысл двух нижеприводимых рассказов был записан А.Казанцевым во время совместного плавания с Э.Т.Кренкелем и опубликован в новелле "Hа короткой волне [1]. TNX Владимиру Фомиченко (UX2VZ)
"ЭФИР и ГАЙКИ..."
Многие коротковолновики доперестроечного периода хорошо помнят, что когда в эфире корреспондент спрашивал их номер телефона, то после короткой паузы ему "выдавался" текст примерно следующего содержания: "Я решил делать электронный ключ в корпусе размером 64х95х86 мм ...". При таком зашифрованном ответе на заданный вопрос возможные репрессии со стороны органов ГИЭ, практически, сводились "к нулю".
Как подтверждение вышесказанному, приводим рассказ Эрнста Теодоровича:
"Шел третий месяц, как мы находились в море на "Георгие Седове". [Примечание Г.Ч.: Очевидно, автор новеллы допустил неточность, т.к. речь в данном случае может идти только о плавании Э.Т.Кренкеля в 1932 г на ледокольном пароходе "Александр Сибиряков".] Передавать через судовую радиостанцию частные радиограммы было не всегда удобно. А у меня в Москве осталась молодая жена. Очень хотелось послать ей из Арктики весточку. Я намекнул об этом Эрнсту Теодоровичу, который в свободные от судовой связи часы садился за свой любимый ключ у коротковолновой аппаратуры. - Через коротковолновиков? - сказал он, подняв брови. - Так ведь все наши разговоры ограничены лишь описанием антенн и конструкций передатчиков.
...
Утром Кренкель встретил меня с видом заговорщика.
- Двадцать девять гаек? - хитровато спросил он.
Я не сразу понял его.
- А ну-ка вообразите себе телефонный диск и наберите на нем: 29 ГАЕК. Я перевел буквы и цифры, и воскликнул: Б 9-41-60! Так ведь это же мой московский телефон! [Примечание Г.Ч.: Hа телефонных аппаратах того времени, на самом диске (против "окошечек" с цифрами 1-0) были нанесены соответствующие буквы А-К. Первый знак телефонного номера тогда обозначался не цифрой, а соответствующей буквой. В тексте новеллы последняя цифра номера ошибочно указана как "9".]
- Вот именно, - подтвердил Эрнст Теодорович. - Сегодня утром по этому телефону наш корреспондент-москвич позвонил и передал описание нашей антенны [Примечание Г.Ч.: В состав которой входили именно 29 гаек и на что, видимо, Кренкелем был сделан особый акцент. При связях с коротковолновиком он мог в то время использовать свой московский позывной EU2EQ, с приставкой перед ним - буквы X, что означало - экспериментальный/экспедиционный.], ну и, конечно, привет от вас. Человек он вежливый".
"РАДИОЛЮБИТЕЛЬСКАЯ ЭСТАФЕТА"
О пользе увлечения короткими волнами автор новеллы узнал нечто более значительное на очередном "вечере рассказов" в салоне капитана, организованном Кренкелем.
"- Вот вы сомневались в значении коротковолнового любительсва, - почему-то совсем несправедливо напал на меня Эрнст Теодорович. - Я вам поведаю кое-что об этой связи. Дело было здесь в Арктике, и рассказал мне обо всем наш коротковолновик Зимин, не помню его позывных, Саша Зимин." [Примечание Г.Ч.: Надеемся, что может откликнутся наши ветераны-коротковолновики, которые помнят радиолюбительский позывной сигнал А.Зимина.]
И Эрнст Теодорович рассказал, что нижеприведенные события происходили во время ВОВ. На полярную станцию (ПСТ), занимавшуюся регулярной передачей метеосводок, для наших судов и расположенную на одном их островов Арктики зимним вечером совершила неожиданное нападение фашистская подводная лодка. В результате обстрела полностью сгорел домик ПСТ со всей аппаратурой и из четырех человек остались в живых двое: радист Александр Зимин и десятилетний мальчик Федя - сын погибших супругов-полярников. Причем, мать Федора перед самой своей смертью успела сказать своему сыну, что на чудом уцелевшем небольшом складе находится любительская коротковолновая радиостанция... Утром следующего дня радиостанция была развернута.
"Зимин решил попробовать. Натянув оборванную антенну, Зимин вышел в эфир. Трескотню любителей слышал, но ни с кем связаться не мог. Батареи садились. Под самое утро откликнулся ему какой-то австралиец. В другое время радостью это было бы необыкновенной, а сейчас ... какая от австралийца польза? Если бы кто из своих откликнулся... А тут еще батареи окончательно скисли. И тогда Зимин на одном дыхании передал австралийцу все, что случилось. А тому всего-навсего нужно было узнать, с кем он связался, лишнюю карточку получить для своей коллекции. Гром сражений ему не был слышен. А все-таки... может быть настоящий человек у ключа там сидит? И Зимин передавал по любительской традиции на английском языке, даже не зная, слышны ли его сигналы в эфире... ".
Понимая, что вероятность надежды на помощь коротковолновика достаточна мала, Зимин принял решение: в ночь, с мальчиком плыть к базе наших военных моряков на выброшенной на берег надувной лодке, которую они вчера обстреливали при попытке фашистких подводников на ней высадиться на остров. Уже под утро, отчаявшись, что на еле державшейся на воде лодке они смогут добраться до своих, вдруг увидели спешащий им на выручку военный катер... .
" - Откуда же военные моряки узнали о несчастье на соседнем острове? - спросил я Эрнста Теодоровича.
- А вот ради этого я вам все и рассказал, - сказал Кренкель. - Коротковолновики вмешались. Австралиец настоящим парнем оказался. Была у него связь с индийцем из Калькутты. Он ему сообщил о беде на советском арктическом острове и просил передать своим корреспондентам, что полярники, мужчина и мальчик, собираются выйти в море на резиновой лодке. Индиец сразу трем или четырем корреспондентам своим об этом сообщил, а те -- своим. Так радиоэстафета дошла и до одного из советских коротковолновиков. А точнее говоря, до нескольких сразу - в Калуге, в Москве, в Кирове... Те сразу же сообщили кому надо. И военная база моряков получила приказания выйти на помощь навстречу людям с погибшей станции".
Следует отметить, что якобы принадлежащая Кренкелю фраза о передаче данной радиоэстафеты советским коротковолновикам является не что иным, как литературным домыслом автора цитируемой новеллы. Дело в том, что во время войны советским коротковолновикам (как, впрочем, и коротковолновикам всех стран, находящихся в состоянии войны) было запрещено работать в радиолюбительском эфире и, как правило, их аппаратура подлежала сдаче на хранение. Скорее всего, передачу о случившемся на ПСТ принял военный радист, который до войны был радиолюбителем-коротковолновиком. Автору данной статьи доподлинно известно из рассказов наших ветеранов: несмотря на существующий запрет, их, по понятным причинам, тянуло "втихаря" послушать телеграфную трель на любимых частотах.
А по информации Валентина Бензаря (EU1AA/5B4AGM), Тимофей Прокопьевич Короленко (перед ВОВ - U2BT; после ВОВ - UC2AD) - так и вообще не сдержался. Будучи военным радистом, он услышал в декабре 1942 г на частоте 2,225 МГЦ работу немецкой военной радиостанции. По "почерку" оператора узнал в нем своего довоенного корреспондента по любительскому диапазону. Рискуя возможными серьезными последствиями, позвал его позывным U2BT и тут же получил лаконичный ответ (немец также рисковал): U2BT de D4MF OK... .
Литература и источники:
1. Александр Казанцев. "На короткой волне" ["Вокруг света"; #8/1973 (с.52-55)].
2. Георгий Члиянц (UY5XE). "29 гаек" ["РАДИОхобби"; #2/2001 (c.3)].
Комментарии